Аккуратно, терпеливо, все до одного забить гвозди в землю! Жаль, что отец не оценил эту, без сомнения, достойную всяческих похвал последовательность и аккуратность в «работе» своего 5-летнего сына.Однажды, когда мой отец что-то мастерил и ненадолго отлучился, я подошел к банке с гвоздями, которую он оставил, высыпал все гвозди и аккуратно по одному молотком забил их в землю — все до одного. Когда отец вернулся, то задал мне хорошую трепку и заставил все гвозди вытащить из земли. Это произошло, когда мне было 5 лет.
Нам остается добавить, что когда девочка вырастет, познакомится с соционикой и изучит особенности поведения иррациональных типов, она уже не будет удивляться подобному стилю поведения.С самого раннего детства меня удивляла и раздражала непоследовательность в действиях некоторых людей. Однажды (тогда я училась в первом классе) наша учительница на следующий день после родительского собрания объявила, что мы должны принести деньги на новогодние подарки. На это я тут же заметила: «Но ведь можно было вчера собрать деньги у родителей прямо на собрании!» Ответом мне был выговор: «Ты не должна учить взрослых!» Мне было очень обидно, что взрослый человек не понимает моих доводов, а также совершенно непонятна и удивительна такая непрактичность.
.Я всегда старался поступать так, как сам считал нужным. Еще в раннем детстве, помню, мы с ребятами любили лазить по крышам сараев у нас во дворе; я однажды упал и довольно сильно ушибся. Дома бабушка меня очень долго уговаривала не лазить больше «по этим проклятым сараям». После получасовой обработки она меня спросила: «Ну, что, полезешь ли снова?» На что получила ответ: «Полезу, бабушка!» Тогда мне было всего 5 лет, но со временем стремление решать все для себя без посторонней помощи только усилилось
Штирлиц действительно стремится самостоятельно ориентироваться в материальном мире. Тут ему не нужна подсказка, поскольку он всегда адекватен конкретной ситуации. Кроме того, логическим сенсорикам свойственно проверять и испытывать свое физическое состояние, возможности своего тела.
В этом фрагменте интересно, в частности, обратить внимание на предпоследний абзац. Слабость эмоциональной функции Штирлица сказывается здесь в сильнейшей степени! И складывается впечатление, что он издевается над слезливой латиноамериканской мелодрамой не только потому, что сентиментальность ему претит, но он просто неловко себя чувствует среди людей, которые чересчур эмоционально реагируют на пустяковые, по его мнению, события, то есть делают то, что ему обычно недоступно.Чего я никогда не любил — так это сидеть без дела. Помню, однажды я до такой степени наработался, что дома, усталый, решил отдохнуть и послушать музыку. Спустя какое-то время ко мне в комнату вошла мама. Ее реакция на мое состояние была такова: «Ты что, заболел?»
Обычно я берусь только за ту работу, которая приносит пользу. С детства я занимался радиоэлектроникой, делал только те вещи, которые мне были необходимы: музыкальный звонок, радиоприемник, стереоусилители и т. п.
В работе я очень люблю порядок. Даже если работа сильно меня увлекла, я никогда не оставляю инструменты где попало, — все равно кладу каждый на свое место.
Плохо переношу всякого рода многосерийные телесериалы наподобие «Богатые тоже плачут». Если я случайно присутствую на просмотре подобного фильма в кругу своих знакомых, «плакать» начинают те, кто с увлечением его смотрят: дело в том, что я не могу удержаться от комментариев и даже просто от смеха, несмотря на увещевания окружающих, что, мол, нельзя глумиться над несчастными героями...
Не представляю себя без спорта. Если днем не схожу на тренировку, то к вечеру становится как-то не по себе.
Я пошел на днях на почту — надо было позвонить родителям. Наменял кучу жетонов, зашел в автомат, набрал номер, нажал кнопку, жетон упал — и все. И так шесть раз из разных автоматов. Сто рублей в наше время — не деньги, но меня очень выводит из равновесия, скажем так, безысходность, невозможность призвать кого-то к ответу — за это просто никто не отвечает. В итоге грохнул кулаком по ближайшему автомату и хлопнул дверью.
А в армии действительно все намного проще. Военная служба никогда не была для меня тяжелой, тем более что я вырос в семье офицера. В армии все ясно и просто. Есть начальник и подчиненный. Ты должен делать то-то, и тебя обязаны обеспечить тем-то. В таких-то ситуациях делай это и не делай того.
Когда Штирлиц говорит, что он не стремится на первые роли — это чистая правда. Здесь выражает себя тот несомненный факт, что в его ведущем блоке волевая сенсорика находится в теневом кольце. Но он легко встраивается во внешний порядок, эффективно его организует. И, конечно, блестяще справляется с обязанностями офицера.У меня много друзей, и я легко завожу себе новых. Заговорить с незнакомым человеком, поддержать беседу — для меня не является проблемой. Наиболее любимая моя роль в компании — не лидировать, не блистать, но быть на подхвате, подыгрывать фавориту. Такая роль мне наиболее удается.
Как и все дети, я играл в «войнушку», в «солдатики», с соседом мы разворачивали целые баталии. Когда я подрос, то и в старших классах школы на военной подготовке, и в университете на военной кафедре меня выбирали командиром взвода, и я им был бессменно на протяжении всей учебы. Стоит ли говорить, что я к этому не стремился, даже наоборот, хотел избежать ответственности. Но неизменно меня выбирали, я с этим справлялся и справляюсь сейчас.
Обратите внимание на первый абзац: девочка идет «под шприц» со слезами, но покорно, без детских ломаний и истерик. Почему? Потому, что для Штирилца реальность есть единственный побудительный мотив к действию: надо — значит, надо! Все равно укола не избежать, и, значит, ничего тут не поделаешь.Я была послушным ребенком, принимала все указания взрослых без лишних вопросов. Когда мне было года 3 или 4, мне делали уколы. Мама вспоминает, что я шла молча, со слезами на глазах ложилась и также молча терпела. Правда, впереди меня ждало утешение: мне давали поиграть шприцем...
Отсутствие логики где бы то ни было меня бесит. Если попадается глупый фильм, в котором с самого начала все ясно, я, сидя возле телевизора, закипаю от возмущения и высказываю вслух все, что думаю по этому поводу. Наконец, кто-нибудь из моих домашних не выдерживает и говорит, что сейчас же выгонит меня из комнаты, если я не прекращу...
Не люблю читать Агату Кристи. Зная ее манеру делать большой «сюрприз», обнаруживая в конце книги преступника, я уже по первым страницам могу вычислить, кого она имеет в виду. Ошибаюсь довольно редко...
Зацикленность на идее порядка — порядка ради порядка, безотносительно к его смыслу и содержанию, — это, конечно, не обязательный признак данного психотипа. Но опасность такая всегда существует для Штирлица; необходима известная культура, чтобы ее преодолеть.Сразу бросается в глаза то, что для Н. важнейшим условием существования является порядок. Этот человек всегда аккуратно одет, походка ровная, в ней нет ничего разболтанного.
Когда Н. учился в школе, он ходил в судомодельный кружок. Его модели всегда были прекрасно сделаны. Над каждой он сидел очень долго и старался все выполнить так, чтобы не пришлось потом переделывать.
Интересно, что, обсуждая фильмы о войне, он уважительно отзывается о немцах и о порядке, принятом у них. Его очень раздражает тот хаос, который царит сейчас в нашей стране. Он не раз говорил мне, что предпочел бы жить в СССР 30-летней давности, именно потому, что там был хоть какой-то порядок.
Моя мама хорошо ориентируется даже в незнакомой обстановке. Помню, как она впервые побывала в Москве. Когда мы туда приехали, ее не смутили ни многолюдные потоки на улицах, ни огромные размеры города, ни стремительный темп его жизни. Напротив, ей это все сразу же понравилось, хотя она всю жизнь прожила в небольшом провинциальном городке. Она быстро стала «ориентироваться на местности»; мы легко — и, заметьте, без блата — устроились с жильем, и вскоре она мне сказала, что чувствует себя в этом городе, как дома! И в самом деле, когда мы шли по улице, прохожие нередко обращались к ней за справками, — в ней никто не хотел видеть приезжую провинциалку.
Еще одна ее черта — способность экономить. Она никогда не торопится с какими-нибудь серьезными приобретениями, обменом, а, взвесив все «за» и «против», продумывает те варианты, которые ей кажутся наиболее выгодными. Хотя и скупость ей абсолютно не присуща, но расточительность также не является ее характерной чертой...
Она рационально ведет хозяйство. Рациональность чувствуется во всем, даже в ее движениях. Бывает, что, когда мы смотрим по телевизору, как в фильме хозяйка занимается делами на кухне, мама раздраженно замечает: «Что, спрашивается, она так мечется? Сколько лишних движений!» Мне иной раз она говорит то же самое.
Почти весь этот фрагмент — иллюстрация «слабой» эмоциональной функции Штирлица.Он может обидеть меня, сам того не понимая. Для меня это очень странно. И я часто ему выговариваю, что он «чурбан бесчувственный», что он «толстокожий» и т. д., что он меня обидел и не соизволит попросить прощения. После этого почти после каждой фразы он спрашивает, не обидел ли он меня. Стоит мне о чем-то задуматься, он тут же интересуется, почему у меня испортилось настроение. Мне кажется, что он совсем не чувствует, в каком настроении находится человек. И когда я ему говорю об этом, его это нисколько не заботит: «Ну, что поделаешь, такой вот я есть!»
Самого же его, в сущности, очень трудно обидеть. Но вот как-то раз в его присутствии не очень лестно отозвались об одном из его близких друзей. Причем фраза была сказана очень тихо, в расчете, что он не услышит. Он, однако, услышал, — правда, не подал вида. У него быстро испортилось настроение, и он тут же удалился.
Этот фрагмент демонстрирует едва ли не все выдающиеся качества Штирица: работоспособность, консерватизм, аккуратность, обязательность, адекватное ощущение реального мира.В аудитории у нее есть даже постоянное место, на которое никто больше не садится, так как оно никогда не бывает свободным. Она аккуратно приходит на каждую лекцию, садится именно на это место и все аккуратно записывает. Таких подробных и обстоятельных конспектов, как у нее, на нашем курсе не так уж много.
А недавно она связала себе великолепную кофту. Титаническая работа: она переделывала ее несколько раз, специально ездила в магазин, чтобы обменять два мотка пряжи, потому что они оказались чуть-чуть светлее остальных мотков, а один — немного жестче. И когда кофта была готова и примерена, она посчитала, что изделие сидит на ней слишком свободно, распустила и все перевязала заново! Зато сейчас — это гордость хозяйки.
Обычно, когда она приходит ко мне, она, разговаривая, поправляет шторы, салфетки, скатерть всегда складывает по сгибам, заглаженным раньше. Она замечает буквально все: «Такие духи выли у мамы, когда я ходила в детский сад», «Этот серый цвет не того оттенка, что мы видели раньше», «К Ире придет ее парень, потому что она побежала в магазин и переодела юбку на более короткую» и т. д.
С первого взгляда ее воспринимают как спокойного, почти тихого человека. Однако это не так. Просто очень хорошее воспитание, строгие моральные принципы и приверженность традициям заставляют ее сдерживать свои эмоции.
Чаще всего такая зацикленность на одном и том же характерна для Штирлица с усиленной логикой — усиленная рациональность мешает ему перейти на другие рельсы, он снова и снова катится по той же привычной колее.Сидеть на месте мой муж не может, постоянно находится в движении, на час способен напланировать множество дел, хотя и не всегда ему удается выполнить то, что он задумал. И все это он делает планомерно, со спокойным видом, методично, так что создаст о себе впечатление спокойного домашнего мужчины. Семья для него значит очень многое. Матери он пишет каждый месяц.
Частенько он говорит, что «привержен домострою», но тем не менее сам убеждает меня заниматься не только домашним хозяйством, но и учебой, берет на себя заботы о сыне, может приготовить и обед, — хочет, чтобы я, как он говорит, «не закисала».
Честность и открытость характера, неумение изворачиваться и лгать по большому счету сочетаются в нем с грубоватой прямолинейностью. Замечание может сделать в весьма грубой форме и при этом никак не может понять, на что человек обиделся, ведь сказана правда!
Близких стремится «переустроить» согласно своим представлениям, может с упорством, достойным лучшего применения, искоренять чужие недостатки, если он их счел таковыми. Так, укор за недосоленную пищу будет повторяться каждый раз, когда это случится, в течение многих лет.
Кроме уже знакомых нам качеств, последний абзац этого фрагмента высвечивает еще одну любопытную черту Штирлица, которую он по ошибке называет «злопамятностью». Дело тут, конечно, не в злопамятности, а в том, что логическое мышление Штирлица склонно выводить прямые и однозначные следствия из человеческих поступков. Он твердо уверен, что человек, предавший один раз, предаст и в другой. Он жестко определяет «цену» человека по его реальным делам и соответственно этому строит свое отношение к нему. При этом, однако, он может не подозревать об истинных мотивах тех или иных проступков человека; невообразимо сложный мир человеческого сознания, не подчиняющегося прямой логике, ему недоступен в силу слабости его экстравертной интуиции (? ЧИ).Что касается того, как я веду себя в компании, то тут ко мне идеально подходит понятие «теневой лидер». Действительно, где только можно, я всегда стараюсь избегать прямых директив, подталкивая людей к нужным мне действиям так, что они считают, что это была их идея. На вечеринках я, скорее, наблюдатель, но при этом в любой момент готов вступить в действие.
Я занимаюсь судомоделизмом, и каждый инструмент лежит у меня в строго определенном месте, материалы разделены по породам дерева и размерам брусков. Прежде чем заняться постройкой новой модели, я изучаю историю корабля, специфические детали его отделки, продумываю, как лучше подойти к изготовлению той или иной детали.
Очень плохо переношу болезни и не люблю предпринимать какие-то специальные меры, дабы сберечь свое здоровье, — считаю, что все болезни организм должен преодолеть сам. Если все-таки приходится укладываться в постель — очень подозрительно отношусь к лекарствам, становлюсь капризным и раздражительным.
У меня есть склонность вспоминать прошлое. Мне кажется, что я бываю довольно злопамятным и от людей, когда-либо сделавших мне пакость, отгораживаюсь абсолютно непреодолимой стеной.